Одним из минусов начала нового учебного года был тот факт, что Блэку каждый раз приходилось переучивать себя. Отвыкать от ночной жизни и заново входить в ритм всех хомо сапиенсов, которые вставали рано утром и ложились спать средненьким таким вечером. Однажды ранним утром раздался звонок от Смита, который несчастным голосом сообщил, что его кинула девушка, и что вечерние развлечения отменяются, потому что он хочет побыть один. Блэк тогда кивнул, отключился, перевернулся на другой сон и досмотрел сладкий утренний сон, опоздав в универ на полторы минуты.
Время шло. Профессор Блэк продолжал с хитрожопой улыбкой валить особенно наглых студентов, читать лекции, проводить семинары и носиться туда-сюда с важными деканскими делами. За всем этим пролетело две, а может, и три недели. Джон не звонил, и не заваливался в гости, как это обычно бывало. Дима звонил сам, но на том конце провода либо не отвечали, либо было занято. С одной стороны широкая холостяцкая душа разделяла и понимала желание друга побыть одному, но когда в один прекрасный день мобильный Джона оказался отключен, Блэк внезапно понял, что кто-то скоммуниздил его ангельское терпение, и сам отправился в квартиру страдальца.
На пороге Димитрий мяться не стал. Более того – он был готов выломать дверь к чертовой матери, если бы ее не открыли, но она, о чудо, распахнулась. Решимость тут же съехала в глубокий минус, когда в нос ударил стойкий запах перегара. Блэк аж зажмурился, мотнув головой, словно это могло ему как-то помочь.
-Ты тут что, опыты с ацетальдегидом проводишь? – спросил «Димка», которого аж передернуло от такого обращения.
Вопрос изначально был обречен на фиаско. Историк и химические опыты – понятия немножко несовместимые, и Блэк смутно предполагал, что его друг даже не знает о том, что с похмелюги-то воняет не перегаром. А им, ацетальдегидом… Но небритость, непричесанность, красные воспаленные глаза, заляпанная черт пойми чем одежда… а еще полумрак в квартире и жуткий душман.
Картина на кухне была и вовсе удручающая. Дима остановился на пороге, в несколько охуевшем состоянии разглядывая тот бардак, который царил всюду. Даже на потолке были какие-то пятна, спасибо, что не бутылки стояли…
Ругань от Смита было слышать непривычно. Обычно маты были прерогативой Блэка, который с удовольствием изобретал все новые комбинации на пяти языках разом.
-Какими судьбами? Ты на две недели как в воду канул, а теперь спрашиваешь, какими судьбами? – с сарказмом спросил Дима, снимая затемненные очки и небрежно сунув их в карман джинс. Он подошел к окну и резко раздвинул шторы. В кухню хлынул яркий солнечный свет. Распахнув настежь окно, он повернулся лицом к Джону, хмурясь. – И что я вижу про просшествии этих двух недель? Тебя в окружении проституток? Нет. Тебя обществе другой девушки? Тоже нет. О нет! Я знаю! Ты точно занимаешься сутками напролет с учениками! Ушел в работу с головой, стараясь забыть о свой шмаре длинноногой, алкаш ты чертов! – рявкнул Блэк. О, в гневе он был страшен.

Блэка затошнило и затрясло одновременно. Он вынусулся в окно почти по пояс, глубоко дыша. Одно дело, когда твой друг просто напился и в веселом неадеквате, и совершенно другое, когда он две недели подряд бухает без продыху, явно никуда не выходя, не проветривая и вообще никак не следя за квартирой. Еще стоя в дверях кухни Дима краем глаза заметил, что колбаска-то подозрительно позеленела. И вот сейчас при мысли об этом брезгливого в отношении еды мужчину едва не выкинуло в окошко. Сделав несколько глубоких вдохов, дитя Лондона вернулось в кухню, перестав волновать умы людей на улице: те так и ждали, чтобы тот выпрыгнул, чтобы было что пообсуждать на досуге.
-Ты заболел? - резко спросил Дима. - Хотя да, ты прав. Ты заболел. Алкоголизмом!
Он начинал потихоньку бушевать. Тормоза срывало, и остановить Блэка тогда не представлялось возможным ни одним из ныне существующих методов. Казалось: прострели ему голову, он все равно сначала закончить буянить, а потом скончается.
-Хочу и ору! - повысил тон Блэк. - Захочу вообще истерить начну! Били его всю ночь! Блять! Ученика он принимал! Черта с два, что, в таком состоянии?! - воображение нарисовало вусмерть запуганного обстановкой маленького мальчика, на которого часа полтора или два дышали жутким перегарищем и ему захотелось из вышеупомянутого окна Смита за шкирку выбросить. - Точно, тебя по-моему мало били...
Стакан со спиртным уже секунду спустя оказался в крошку разбит о пол. Сигарета таинственным образом оказалась вырвана из рук и выкинула в окно. И одновременно, почти без перехода - и как только Дима умудрялся так быстро перемещаться? - тяжелый кулак с выступающими от худобы казанками на полной скорости и от души поприветствовал припухшее с бодуна лицо Смита, где-то в районе скул.
-О, я просто отлично! - раздраженно ответил Блэк, на полминутой ранее заданный вопрос Джона.
Прервавшись от выбивания из друга дури на ответ, он пропустил удар. Оно, конечно, силу удара сопоставить нельзя было, все-таки это не товарищ биолог заливал две недели свое горе спиртным. Да и реакция сработала вовремя. Но Диму все равно задело, и не сними он очки - край стекла и дужка оказались бы не подлежащими восстановлению. От того, что так глупо пропустил удар, стало по-мальчишески обидно.
Короткий резкий взмах - и Смит протяжно выдыхает, закашлявшись и согнувшись пополам от удара под дых.
-Да я-то просто супер, ты-то как, друг? - Дима взял друга за шкирку и выволок в соседнюю с кухней комнату, в которой картина была едва ли не более плачевной. Небрежно толкнув Джона в сторону спального места - кровать ли это или разложенный диван, понять было сложно, он прошел в окну, так же резко раздвигая шторы и настежь распахивая окно. С подоконника упала бутылка. Внезапно вспылив еще больше, Блэк поднял ее и с силой вышвырнул в окно, нимало не беспокоясь о том, что та может прилететь кому-нибудь на голову.

Вопли друга Блэк перенес почти что спокойно. Он просто взял еще одну бутылку, на треть полную, и разбил ее о подоконник. Под ноги хлынули остатки жгучего спиртного и осколки стекла - оно было толстым, и почти не резало. Розочку - горлышко с отбитыми острыми краями - он оставил в руке.
-Да-а, ты-таки прав, - Дима повернулся к Джону. - Я охуел. Но знаешь что? Именно поэтому у меня есть яйца. А у тебя нет. Потому что ты, блять, как баба! Ноешь, разводишь слюни и сопли из-за того, что тебя какая-то шалава бросила! - голос снова стал опасно громким. - Ну если тебе так нравятся такие - так ты скажи, не стесняйся! Мы снимем тебе две или три классных проститутки, которые свое дело знают! Ты свою профурсетку кривоглазую моментально забудешь!
Блэк метко кинулся розочкой - та упала на живот Смита, всем своим темно-зеленым поблескивающим видом и острыми сколами как бы намекая, что кастрировать кого-то ей будет не особенно сложно. А Дима, собственно, этому препятствовать не станет, и даже поспособствует - он мог бы без зазрения совести утопить бы Джона, если бы это ему помогло и было для него необходимым.
-Знаешь что потом будет? А я тебе скажу! - бушевал Блэк. - Сначала тебя жизнь хорошенько оттрахает, вот только удовольствия ты от этого не получишь! - он пнул попавшуюся под ноги бутылку. - А потом этанол тебя убьет! Медленно и мучительно! Ты этого хочешь, да? - Дима навис над лицом друга.
Тот что-то забормотал насчет "брошу, дай мне неделю". Это стало последней каплей.
-Какую к черту неделю? Да и сам могу с тобой сделать все то, к чему ты так стремишься! - схватив за плечо, Дима рыском поднял Смита, и тут же заломил ему руку за спину, заставляя в нелепой позе, почти раком, согнуться в при погибеди и уткнуться лицом в подушку. - Выебать вместо жизни и угрохать вместо этанола тебя и я смогу! Правда первое будет гораздо больнее, а второе быстрее и не так мучительно, но тебе-то какая разница, правда?! - рявкнул разозленный вконец Блэк. - Ну, че молчишь-то?
Звякнула пряжка на его джинсах. Насиловать друга Дима, конечно, не собирался, гораздо важнее сейчас было сильное психологическое давление - о, он знал, какой Смит чертов гомофобище бывает похмелья, но опять же, если бы это понадобилось, чтобы вытащить его из этого дерьма, Блэк бы ни на секунду не поддался сомнению. Надо, значит, надо!
- Тебе же так плохо, ты у нас так страдаешь... и не потому что тебя бросила какая-то шлюха, а потому что ты алкаш и неудачник, потому что позволил какому-то одноатомному жалкому спирту взять над тобой верх!

Отредактировано Dimitry Black (2011-12-16 12:05:02)

Буянить Дима любил, и даже более того - даже сейчас, в такой плачевной ситуации, он где-то в глубине души получал неимовернейшее удовольствие от того, что можно громко орать и колотить пустые бутылки. Даже если и об голову Джона - тому это только на пользу пойдет! Но вместе с тем Дима продолжал переживать за своего лучшего друга, эмоции в нем кипели и требовали выхода, а от того тяга к разрушениям и воплям, чтобы спустить пар, становилась еще сильнее.
-Какого я приперся? Жизнь твою несчастную из дерьма вытаскивать, вот какого, - за внешним спокойствием снова последовал резкий перепад. Терпеть то, что творилось внутри, было невозможно. Блэк был прост как табуретка. Дают - бери, бьют - беги, обидели - бей, любишь - целуй. Хочется орать - ори. Но только чтобы внутри не было всей этой непонятной несуственой хуйни, которая больше была присуща девушкам, которые бы и в одной сосне запутались, дай им только повод для этого, да необходимые эмоции. Поэтому он сорвался на крик снова: - И не смей повышать на меня голос, черт подери! Ты не в тех сейчас обстоятельствах, чтобы на меня гавкать!!!
Несколько минут относительной тишины, нарушаемой только тяжелым дыханием, постепенно становящимся тише. Блэк напряженно о чем-то думал - меж бровей залегла морщинка. Однако о чем, сказать сложно. Возможно, даже он бы не вытащил сейчас из своих мыслей ничего конкретного, только какие-то смутные ощущения и позывы к немедленным действиям. Что можно было сделать? Словами Смиту челюсть, чтобы тот пил и ел только через соломинку, и обе руки, чтобы через эту соломинку в его организм не поступала пакость. А еще сломать обе ноги, чтобы тот сидел и не вставал. В общей сложности месяца бы хватило, чтобы вразумить начинающего алкоголика, но уж больно методы были кардинальными. Да и не хотелось ему ломать челюсти. Вот дурь выбить - святое дело.
-Ты безнадежен, - усмехнулся Блэк. - Скорлько лет мы знаем друг друга, чуть больше двадцати? Неужели за это время ты не заметил, что я не курю?
Ну да, разве что косячок с травкой, раз в полгода-год. Но могут же у без малого тридцатилетнего холостяка быть свои маленькие радости в жизни?..
-Да-да, ненавидишь, конечно, все плохо... - согласно покивал Дима, похлопав друга по плечу и отводя к раскрытому окну. Казалось, для того, чтобы дым выветривался на улицу, но только казалось. - Я понимаю, жизнь говно и эта проститутка конечно та единственная, тебе ж уже целых двадцать шесть, ты стар и дряхл, и хуже быть не может... - задумчиво рассуждая, он вытащил сигарету из пальцев Джона и небрежно выкинул ее в окошко. А потом вдруг вцепился в отросшие волосы ничего не понимающего друга и как следует приложил его носом об подоконник, крепко удерживая. Из разбитого носа хлынула кровь, а над глазом начал синеть фингал. - Ой, прости, Джонни, но, кажется, полминуты назад было гораздо лучше? - заботливо проворковал Дима, мощным пинком отправляя друга на кровать. - Так вот, страдалец, - его голос стал жестким, как подошва. - Сейчас ты одеваешься, приводишь в порядок себя и свою квартиру, и мы ведем твою тушку к проституткам, они мигом твою пассию выгонят из твоей пропитой и прокуренной башки! Или ее оттуда буду выбивать я. Выбирай!

Блэк хмуро сложил руки на груди. И только сейчас внезапно ощутил, что его левый глаз как-то подозрительно потяжелел. Ну только этого мне не хватало, - обреченно подумал он, кидая быстрый взгляд в большое зеркало. Так и есть, там уже начинал назревать хороший такой фонарь. - Как я теперь в Адельфи покажусь? Хорош декан! Ладно, очки одену... на крайняк попрошу соседскую дочку тональником мне эту красоту замазать...
-Приведешь себя в порядок и поедешь, - отрезал Дима. - Им похеру, кого обслуживать. Свое шедевры я, так и быть, прикрою. Купим тебе очки. Или тоналку. Или тай пойдешь, какая разница! Ты, в отличии от меня, не в Адельфи работаешь, тебе должно быть пофиг на свой вид!
Хомячок по имени Джон Смит устроил бунт на корабле. Но Блэк был калач тертый.
-Поедешь, - мрачно ответил он. - Или я тебя отсюда вынесу вперед ногами!
Он некоторое время мрачно созерцал припухшую рожу лучшего друга, который выкобенивался как только мог, а потом, неожиданно для самого себя, вырубил балабола мощным правым апперкотом. Смит с блаженной улыбкой растянулся на полу.
-Наконец-то, тишина и покой, - пробурчал он, хватая безвольную тушу за плечи и отволакивая на кровать.
Правое запястье неприятно ломило и ныло. Дима на рассчитал с силой удара, и теперь имел все основания справедливо полагать, что получил производственную травму, за которую с Джона будет причитаться больше, чем с Димы за его нокаут. Ощущения были неприятными, но Блэк старался не обращать на них внимания.
-Трум-пум-пум, что же делать-то с тобой, а...
Ответ пришел как-то сам собой и очень ненавязчиво. Молча, сохраняя на подбитом лице героическое выражение, Дима раздел Смита, и унес тело в ванную, где опустил и включил воду. Настроив ее, он отправился на кухню, быстро сметая все со стола и сваливая в один большой мешок, который звенел от бутылок и неприятно попахивал от давно забытых закусок, многие из которых были быстро портящимися. При этом Дима очень очаровательно позеленел, и то и дело подходил к раковине, упираясь в нее руками, и стоя так по несколько минут, справляясь с желанием выпустить завтрак на волю.
Странный человек. Трупы вскрывать может с вульгарными шутками-прибаутками, а вид и запах тухлой колбаски вызывает отчаянное желание проблеваться.
Спустя примерно полчаса Дима прихватил нашатырный спирт и вернулся в ванную, которая уже была полна горячей воды. Вздохнув, он начал приводить друга в сознание.

Бровь раздраженно дернулась. Дима с трудом удержался от того, чтобы не вылить нашатырный спирт на голову упрямому страдальцу. Он хорошо знал, что Смит свою бабенку не любил, а значит, с точки зрения Блэка, страдать было не из-за чего. Привычка есть привычка, но от нее вполне можно излечиться. Если привить к ней неприязнь, или же устроить подряд несколько мощных встрясок. Одну анатом своему другу уже устроил - оставалось еще несколько. Одну в скором времени, а вторую, возможно, через пару дней...
-Нормально, - хмуро отрезал он. - Нашатырный спирт - это не издевательство. Издевательство, это когда ты с аммиаком работаешь, а вытяжка сдохла! - с досадой произнес Блэк, вспоминая студенческие годы.
Действительно, было и такое. Если уж десятипроцентный раствор этого вонючего газа в воде приводит человека в сознание, заставляя встать волосы на всем теле дыбом, то ощущения, когда он, нифига нигде не растворенный и почти стопроцентный ударяет в нос и по глазам... о, ощущения эти незабываемые. Даже спустя десяток лет.
-Тебе этого не понять, ты никогда не ощущал этого прекрасного аромата, - ухмыльнулся Дима. - Хорошо, я выйду. Но я никуда не уйду, и мы поедем туда, куда я тебя отвезу.
В голове зародился коварный жуткий план. Теперь все зависело только от мощности мотоцикла Блэка, в которой он не сомневался, и его актерских качеств...
Джон вылез из душа только минут десять спустя. К этому времени Дима уже успел собрать в одну большую гору пустые бутылки, рассовав их по пакетам, и надеть очки, пряча синеватый фингал. Этот цвет ему, несомненно, шел, и даже сочетался с цветом глаз, но вот только не в виде фонаря под этим самым глазом.
-Потом срач этот разгребешь... одевайся и поедем. Я тебя на улице жду.
Когда Смит вышел из дома, Блэк с сосредоточенным видом сидел на мотоцикле. Он немного нервничал, но не показывал этого. Затея была опасной, и если бы она провалилась, то ничего хорошего бы не произошло, в этом можно было быть уверенным на все сто.
-Садись назад. Шлема не предлагаю, уж прости, не рассчитывал на долгие поездки, вот и не захватил с собой, - спокойно соврал Дима. У него их было как раз ровно два, в багажнике под задним сиденьем. Без них он никуда не выезжал. Однако сейчас они явно были бы лишними, особенно для Джона.
Стоило другу устроиться сзади, Дима резко дал по газам. "Его девочка" натужно зарычала и сорвалась с места, стремительно набирая скорость, явно не понимая, куда хозяин так спешит. Вроде бы спешить было некуда - а на тот свет всегда успеешь...
Через пару минут он выехал за город, на одну из международных трасс, продолжая набирать скорость. Через несколько минут должно было быть ответвление, которое вновь вело к городу, но уже к другой его части, как раз той, где ярким цветом цвела проституция. Можно было бы поехать и через город, но тогда пришлось бы делать это через центр, загруженный пробками, а это отняло бы значительно больше времени. Вроде бы все было нормально.
Если не брать в расчет тот факт, что скорость постепенно приближалась к максимальной отметке, сейчас уверенно переползая отметку в 160 миль в час, из двухсот возможных, продолжая расти.
Перед поворотом Дима не затормозил - мотоцикл с ревом стремительно пронесся дальше, вильнув так, что едва не сбросил двух седоков. Против всех правил на несколько секунд зажмурившийся Блэк почувствовал, как Джон клещом впивается в него, чтобы не слететь на трассу, и не размазаться к чертовой матери по асфальту, как масло по бутерброду. До ушей донесся его негодующий и испуганный вопль. Кажется, это был уже не первый окрик?
-Чувак, у меня для тебя две новости, - громко крикнул Дима, поворачивая голову назад. На мгновение он потерял управление - мотоцикл вынесло на встречку, под колеса фуры, водитель которой едва не скончался от ужаса. Повернувшись к дороге, Блэк в последний момент выровнял мотоцикл, снова взяв контроль над ним. Сердце гулко бухало в груди от ужаса. Хотелось остановиться, спрыгнуть на землю, встать на колени и целовать ее, лишь бы подальше от этой ужасающей скорости. Но... нельзя. - Одна хорошая, другая плохая, - продолжил Дима, уже более внимательно следя за дорогой. - Плохая - тормоза отказали! Хорошая - мы умрем холостыми и вместе, как и хотели в детстве, помнишь?
Мотоцикл снова опасно вильнул, едва не слетев с дороги. Ветер так бил в лицо, что дышать было сложно. Дима не отрывал напряженного взгляда от спидометра, следя за ним. Если слишком долго оставаться на максимуме, до которого было совсем немного - тормоза могут отказать на самом деле. А еще Блэк ждал реакции Джона. Какой угодно, лишь бы тот, ощутив эту самую мощную встряску - очнулся уже наконец, и проявил яркое желание жить.

Отредактировано Dimitry Black (2011-12-18 12:38:16)

Дима удовлетворенно кивнул, но этого было почти незаметно. Адские вопли ужаса от своего друга он получил. Удостоверился, почувствовал своей крайне чувствительной пятой точкой, что жить Смиту все-таки хочется. Надо было останавливаться. Блэк был в одной секунде от того, чтобы начать плавной торможение, как вдруг под колеса кинулся какой-то малозаметный камушек. На такой скорости мотоцикл тряхануло так, как будто он пережил столкновение с одним из тех столбом, к которым Блэк так глупо ревновал свою "девочку". Вместо того, чтобы затормозить, он газанул еще сильнее. Мотор громко взвыл, громко и ужасающе. Там что-то сухо и оглушающе щелкнуло.
-БЛЯ-ЯТЬ!
Дима взмолился всем известным ему богам, чтобы это были не тормоза, чтобы с ними было все в порядке. Мотоцикл вынесло на обочину. Теперь Блэк разом вспомнил всех святых, и дал по тормозам, отчаянно надеясь, что они сработают.
-Ну, давай, давай, давай же! - лихорадочно шептал он, выравнивая мотоцикл.
Тот начал терять скорость - таки это не томоза приказали долго жить, но теперь их начало заносить на бездорожье, а скорость была еще слишком высока, чтобы это проигнориовать. Чтобы вернуть управление, хотя бы ненадолго, Блэк снова резко газанул. Мотоцикл перестал опасно заваливаться на левый бок и помчался вперед. Выехать снова на трассу уже не представлялось возможным, слишком высоким и крутым был скат в кювет.
Весь мир на несколько мгновения превратился в одну большую встряску. Блэк с неудовольствием ощутил себя вибратором.
И снова по тормозам, на этот раз плавно, но постепенно усиливая нажим... Остановка все равно получается резкой, и Дима наклоняется чуть назад, ногами упираясь в панель под ногами, чтобы не слететь с мотоцикла. Их последний раз резко тряхануло - и все остановилось окончательно. Из под покрытия шла тоненькая струйка дыма. Обычный перегрев, через пару минут все пройдет. Мотоцикл был обижен на своего хозяина. Блэк понял, что вспотел. Руки тряслись, в ногах была такая ватная слабость, что желание встать на землю вдруг показалось абсурдным, ведь он бы просто не устоял на ней.
Пару минут они провели в молчании. Анатом успокаивался, неосознанно поглаживая большим пальцем рукоять мотоцикла. Ладонь и пальцы горели, словно их кто-то активно потер наждаком: Блэк опять забыл про перчатки, и теперь ему придется пару недель ходить с мозолями на ладонях. Наконец, сердце перестало с такой силой биться о ребра изнутри, желая вырваться и ускакать подальше от камикадзе, управлявшего мотоциклом.
-Разумеется не может, - ответил Дима, стараясь скрыть дрожь в голосе. Все-таки еще еще немного колотило. - Я же сын Шумахера, хаха... я тебе соврал. Тормоза были в полном порядке, - перекинув ногу, Блэк слез м мотоцикла и отошел от него на пару шагов. Обернувшись, он с улыбкой посмотрел на смертельно бледного, охуевшего от произошедшего Джона. Анатом поджал губы - ему казалось, что они дрожат, и только потом продолжил: - Хотя было несколько моментов, когда мы чуть не отправились на тот свет... и по-моему тебе захотелось жить, а? - он расхохотался. - Гляди, как быстро из башки всю дурь вынесло!
Минутная пауза.
-Поехали домой. На этот раз ко мне, поживешь со мной недельку... - Дима потянулся, заведя руки за голову. Спина несколько раз вкусно хрустнула, и этот звук, и последовавшее после него ощущение расслабления, приободрили его. - Шлем в багажнике, под твоей задницей... если ты, разумеется, захочешь им воспользоваться...
Блэк ухмыльнулся.